Блог » 2014 Апрель 10 » Тайны тюремного замка (история городской тюрьмы)
Понравилась статья?! Поделись ей с друзьями, кликни кнопочку своей соц.сети.
14:17 Тайны тюремного замка (история городской тюрьмы) | |
|
Вот уже почти 10 лет я живу в небольшом городке в центре России, где нет огромных заводов и дымящих фабрик, в городке, который стал моей второй малой Родиной. Это Богучар. Я люблю его улицы и улочки, церковь, площади и парк. Но есть в нашем городе исторический памятник, который не удостоился внимания краеведов и историков. Этому сооружению через год исполнится сто шестьдесят лет. Но история этого здания скрыта от людей. И тому есть причина. Это полуразрушенное здание – городская тюрьма1. Сначала к поиску меня побудил простой обывательский интерес. Жители Богучара знают, что это бывшая тюрьма, а вот какие события с ней связаны, не знает практически никто. Толчком к исследованию стало печальное событие, происшедшее летом 2004 года. В карьере при заборе песка было обнаружено захоронение – расстрельная яма. В ней находились останки одиннадцати человек. Машинист погрузчика вызвал к месту страшной находки поисковиков из поселка Дубрава. В октябре 2004 года, отслужив панихиду, останки предали земле. На панихиде присутствовали родственники расстрелянных в Богучаре в 30-е годы. Стало понятно, что те страшные события истории XX века не миновали нашего тихого и уютного городка. Тюрьму я увидела совершенно в ином свете. Это не только памятник, это немой свидетель полуторавековой истории города. Начался поиск. В архивах музея, в старых газетах, книгах я буквально по строчкам добывала необходимые сведения. Встречалась с родственниками тех, кто побывал в застенках местной тюрьмы, посетила различные организации. В ходе поиска многие мне помогали. Но иногда приходилось сталкиваться с непониманием. Люди спрашивали, почему нас интересует эта тема, говорили, что, наверное, модно вытаскивать на свет всю грязь. Работники архитектурного отдела, например, удивлялись, почему никто из бизнесменов не захотел купить здание тюрьмы для того, чтобы сделать там прекрасную гостиницу. Не знаю, уютно ли чувствовали бы себя люди там, где в 30-е годы дожидались расстрела ни в чем неповинные жертвы? Ведь эти стены навечно впитали в себя человеческий страх и боль. Некоторые свидетели и их родственники наотрез отказывались от интервью. Медсестра, которая работала в тюремной больнице, по телефону нам ответила: «Ничего о тюрьме я рассказывать не буду, даже не просите». Этих людей вполне можно понять. Они изнутри знали всю тюремную «кухню». Возможно, давали подписку о неразглашении. Страх жив в них и поныне. Уже ничего не расскажут нам и те, кто ушел в мир иной, да они и при жизни были немногословны. С бывшим начальником (ныне покойным) Богучарской тюрьмы Константином Афанасьевичем Красных был знаком редактор районной газеты Иван Михайлович Абросимский. Вот что удалось узнать от него об этом человеке. «Константин Афанасьевич, будучи уже на пенсии, продолжал жить в г. Богучаре. Мы с ним были соседями. Нас связывали теплые отношения, – вспоминает Иван Михайлович. – В день получения пенсии выпивал. В такие минуты он был особенно откровенен. Как-то раз он сказал: «Мне и сейчас снятся те люди, которых расстреливали. И я просыпаюсь в холодном поту». Затем, подумав, добавил: «А ведь люди, которых отправляли в Сибирь, возвратившись домой при встрече не отворачивались, даже протягивали мне руку». На какие размышления наводит меня рассказ Ивана Михайловича? Мы чаще всего говорим о жертвах репрессий, и это понятно. А что значило быть исполнителями приказов, винтиками этой жестокой государственной машины? Да, многие упивались данной им властью вершить судьбы людей, некоторые преуспели, издеваясь, пытая и мучая беззащитных. Старались выслуживаться, забывая об общечеловеческих заповедях. А если вдруг угрызения совести терзали душу человека всю оставшуюся жизнь? И с этим надо было жить. Мне подумалось, сколько же событий и тайн остались безвестными и потерянными с уходом тех людей, которые были непосредственными свидетелями нашей истории. Интервью о К.А. Красных было первым шагом моей работы. Но для того, чтобы глубже вникнуть в суть исследования, я решила, что в начале необходимо самой побывать в тюремном замке, увидеть его изнутри. Пойти туда одной, честно скажу, у меня не хватило смелости. С огромным внутренним волнением подошла я к тюрьме. Перед нами (я была с нашим преподавателем) предстал, хотя и в полуразрушенном виде, но всё ещё не потерявший своего мрачного и зловещего вида старинный тюремный замок. Когда через открытый дверной проем мы проникли внутрь, нас обдало могильным холодом и сыростью. Осторожно переступая через обвалившиеся кирпичи и мусор, прошли по этажам. Ощущения, скажу вам, не самые приятные. Гулким эхом отдавались шаги. Вдруг откуда-то сорвался камень и упал вниз, все невольно вздрогнули от неожиданности. Казалось, что чувствуешь вокруг себя движения воздушных потоков, а может, это души невинно убиенных пытались что-то сказать нам? Мы видели камеры с низкими арочными сводами, массивные стены. Заходили в узкие камеры-одиночки, где на цементном полу четко видна каменная постель – «матрац» и небольшой выступ под голову – «подушка». В одной из многочисленных камер не было даже маленького окошка. По всей видимости, это карцер или камера для допросов. Почти в центре этой маленькой комнаты вмонтирован в пол деревянный пенек. Он кажется отполированным множеством человеческих тел. Положив руку на кирпичную перегородку, я на минуту закрыла глаза и представила, как в одной из этих камер ждал своей участи Афанас Степанович Колодяжный. Его внучка рассказала нам, что дедушка в числе других смертников долгие месяцы провел в тюрьме. По словам Натальи Николаевны, он вспоминал, как каждую ночь, когда чекисты приходили за очередной группой «врагов народа», прощался с жизнью. Уцелел каким-то чудом, но пережитый ужас помнился ему до конца дней. «Враг народа» Колодяжный подлежал расстрелу за «эксплуатацию» односельчан. Колодяжные помогали родным с уборкой урожая, а потом те приходили им помочь. Афанас Степанович знал, что оболгал его односельчанин, который позавидовал трудолюбивому хозяину. Потом он долгие годы встречался на улице со своим доносчиком. Мучила ли того совесть? Я подошла поближе к зарешеченному окну и посмотрела через него на улицу. Кто-то из старожилов рассказывал: один узник видел из окна членов своей семьи, а они ходили мимо, даже не подозревая, что он там. И.М. Абросимский вспоминал также, что начальник тюрьмы Красных поведал ему и о том, что за многолетнюю историю тюрьмы не было ни одного побега. Но ходила легенда, а может быль, что вьюжной зимой в подвальном помещении тюрьмы расстреляли группу заключенных. Тела вынесли ночью в овраг и оставили на снегу, чтобы закопать на следующий день, когда утихнет метель. Чудом один казненный остался жив, хотя пуля прошила ему голову навылет. Он приполз к ближайшей избе, где ему оказали помощь. Беглеца всё-таки поймали. Дальнейшая его судьба неизвестна. Сколько кругов ада прошли люди, оказавшиеся в застенках! Их нет уже в живых. А вот их родные до сегодняшних дней несут в себе душевную боль от потери близких. Одна верующая вспомнила, как оказалась в автобусе рядом с женщиной, приехавшей из Белгородской области. Её отца арестовали и увезли неизвестно куда. Однако каким-то образом семье стали передавать от него письма. Последнее письмо было из Богучара. В нем отец писал, что условия ужасные: холод, жестокое обращение с арестованными. Предполагал, что больше семью не увидит, так оно и вышло. Женщина приехала издалека лишь для того, чтобы посетить тюрьму, поплакать у её стен и помолиться об отце. Экскурсия подошла к концу. Я вышла из замка с мыслью, что то, что я делаю, нужно не мертвым. Это нужно живым. А еще подумалось, что и во время репрессий, и до, и после тюрьма не жила своей обособленной жизнью. По какой причине в Богучаре возник тюремный кирпичный замок, точно неизвестно. Возможно, определенную роль сыграло географическое положение города, который находился на южной окраине государства, в глубинке. Известно также, что территория края была заселена в прошлом людьми свободолюбивыми, которые частенько бунтами выражали свое недовольство. Так или иначе, но в Санкт-Петербурге в 1842 году архитектор А.И. Денисенков разработал проект тюремного замка: «двухэтажного каменного здания в пять окон по фасаду с двумя входами с торцов. Однако построенный в 1846 году замок имел значительно большие относительно проекта размеры: трехэтажное, с низким первым полуэтажом, в девять окон по протяженным фасадам. Его архитектура характерна для «образцовых фасадов» периода классицизма. В центре главного южного фасада устроен арочный портал парадного входа с веерной расстекловкой над двухстворчатой дверью. Небольшие окна здания с широкими лучковыми перемычками на уровне второго этажа заключены в неглубокие ниши». В эти годы среди учреждений Богучарского уезда был и попечительский тюремный комитет, который возглавлял великий подвижник, Богучарский протоиерей А.И. Бунин (1742-1871). «Бунин посвятил всю свою жизнь делам праведным – укреплению духа народного и вспомоществованию нуждающимся. Поистине, он был другом всех обездоленных и гонимых судьбою, разбитых в жизни, выбитых из колеи. Девизом его жизни были слова: «Молись и трудись». В состав попечительных обществ входили люди знатные и финансово обеспеченные, что позволяло оказывать нуждающимся реальную помощь. «В 1900 году расход по тюрьме на отопление и освещение составил 1331 р. 77 коп. в год. Для сравнения – на содержание городской полиции 1412 руб.» В 1880 году рядом с тюремным замком по проекту С.Л. Мысловского был построен тюремный флигель, в котором размещалась тюремная больница и освященная в 1893 году церковь святого Николая Чудотворца. Двухэтажный флигель вытянут с востока на запад и усложнен угловыми ризалитами. В западном ризалите размещается лестница, а восточный соответствует алтарю храма. Первый низкий этаж, где помещалась тюремная больница, решен как цокольный и внутри разделен на маленькие сводчатые помещения. Второй этаж, в котором размещалась домовая церковь, прорезан большими сдвоенными окнами, декорирован выразительными полуколоннами, наборными архивольтами, широкими тягами. В этой церкви находилась икона Богоматери, именуемая «Взыскание Погибших». Прабабушка моей учительницы рассказывала, что люди, шедшие мимо тюрьмы в церковь, передавали заключенным еду, тем самым проявляя свое человеколюбие. Домовая тюремная церковь прекратила свое существование когда начались массовое разрушение церквей и гонение церковнослужителей. Кто же в большинстве своем находился тогда в заключении? Ответ на этот вопрос можно получить, ознакомившись с жизнью Богучарского края в то далекое время. В архивах музея хранятся сведения о том, что конец ХIХ – начало XX векаознаменовалось бурными событиями. Первое крупное выступление крестьян против помещиков, как следует из архивных данных, произошло в 1848 году, когда крестьяне села Писаревка Твердохлебовского уезда отказались вести переговоры с самим Воронежским губернатором. Для подавления восстания понадобилось два казачьих полка. 300 крестьян сосланы на сибирскую каторгу. Волнения не стихали. В 1905 году крестьяне села Поповка захватили скирды сена помещика Прутченко. Крестьяне Монастырщинской волости отказались платить подати в казну. Огнем встретили жители села Пасека землемеров, пытавшихся влезть в крестьянские споры о наделах. В 1907 году горят поместья Шуринова, Синельниковой и других помещиков. «Общий ущерб, который понесли помещики уезда от крестьянских волнений до 1910 года превысил 137 тыс. рублей». После февральской революции 5 марта 1917 года в городе состоялся митинг. Были разоружены полицейские, изгнаны исправники, земские начальники и освобождены из тюрьмы арестованные, большей частью крестьяне. Но, естественно, не только крестьяне попадали в тюрьму. Интересный случай об одном узнике поведала нам Наталья Поликарповна Михайленко, 1914 года рождения: «Мой отец до революции работал извозчиком. Он рассказывал, как однажды под утро к нему в дом постучал сбежавший из тюрьмы революционер. Отец отвез его на станцию Кантемировка. Он хорошо запомнил этого человека, так как судьба впоследствии приготовила им еще одну встречу. Уже после революции во время казачьих бунтов отца тоже арестовали. На допросах он встретил того, кому помог сбежать из тюрьмы. Это был Попов Николай Федорович Он узнал отца и сказал: «Какой же это враг, он тоже революционер, он меня спас». Отца отпустили. В подтверждение этому я нашла в архивах музея запись А.Анниковой: «У студента Николая Попова, арестованного в Богучаре в августе 1906 года и потом довольно долго содержавшегося в городской тюрьме, было изъято 49 прокламаций, 33 листовки, 554 экземпляра нелегальной литературы, рукопись на 113 листах и гектограф. Не исключено что он имел отношение к первой группе социал-демократов, действовавшей в это время в городе и имевшей связь с Воронежским комитетом РСДРП» . Фамилия этого человека встретилась мне еще раз в очерке Е.Сергеевой «А в воздухе пахло грозой»: «При городской Думе была создана социалистическая группа гласных во главе с Н.Ф. Поповым, которая утвердила 11 августа программу будущей деятельности новой Думы». Уже 8 апреля 1918 года во все отделы исполнительного комитета были назначены комиссары. Начался великий перелом в истории России, приведший к массовым репрессиям и террору. Как мы помним, первым политическим актом Временного правительства в 1917 году было освобождение крестьян из местной тюрьмы. Если бы они только знали, какие муки в дальнейшем им уготованы! Чем же помешали власти простые труженики и интеллигенция, которых необоснованно репрессировали в годы сталинского режима? За что они были объявлены «врагами народа», жестоко наказаны, а многие расстреляны? В местной газете в 1991 году был опубликован список реабилитированных жителей Богучарского района. По данным списка основные этапы репрессий прошли в 1930–1931 и 1937 годы. От тех времен сохранилось мало документальных свидетельств. Вершилось беззаконие и, опасаясь ответственности за свои злодеяния, люди старательно засекречивали все документы. Не указывали мест расстрелов (так заметают преступники следы преступлений). Один из бывших охранников тюрьмы с первых слов беседы категорично заявил: «Расстрелы – это чушь и выдумки. Ничего подобного в Богучаре не было». Но факты остаются фактами. Поисковики группы Николая Львовича Новикова произвели эксгумацию одиннадцати останков. Николай Львович – профессионал в своем деле. Он подробно рассказал нам об этом случае. Доказательством казни является то, что в останках, помимо оружейных пуль, обнаружены следы контрольных выстрелов. Кроме характерных отверстий в черепах имеются и сами наганные пули. Сегодня эти вещдоки хранятся в музее поселка Дубрава. Я держала эти маленькие кусочки металла в своих руках. Когда они, высыпавшись из кулька, коснулись моей ладони, я вдруг ощутила суеверный ужас, словно сама смерть прикоснулась ко мне своими костлявыми пальцами. По телу пробежала дрожь: ведь эти пули в считанные секунды оборвали чью-то жизнь. Иногда я думаю: коммунисты ставили перед собой светлые цели – построить справедливое общество – рай на земле. Свои деяния они тоже прикрывали красивыми лозунгами. А ведь еще Ф.М. Достоевский писал: «Если для создания рая на Земле потребуется всего одна слезинка невинного младенца – всего одна слезинка – и уже тогда не нужно такого рая». А сколько слез пролили дети, жены, матери людей, исчезнувших в застенках? Море слез, а может быть и целый океан. Всего 4 годика в 1937 году исполнилось Раисе Ивановне Землянухиной, а её младшей сестре год, когда вдруг ночью арестовали их отца. «Я была маленькой, но та страшная ночь навсегда отпечаталась в моем сознании, – воспоминает Раиса Ивановна. – Я помню, как взяв керосиновую лампу, чужие люди обыскивали дом, затем поднялись на чердак. Намного позже я нашла дома справку, в которой указано, что «при обыске ничего обнаружено не было». Отец был плотником, все на селе отзывались о нем хорошо. За что арестовали, никто не знал. В этот день мы видели отца в последний раз. Как нам жилось в то время?» Пожилая женщина на минутку замолкает, чтобы вытереть слезы. Её голос дрожит, в нем боль и обида. «Как жили?.. На нас лежало клеймо «детей врага народа». Обижали все, кто мог. Мать – труженица, ни у кого не смела просить помощи, слова сказать не могла, тянула нас из последних сил. После войны вдовы погибших получали почести, поддержку. Нас никто не жалел. Мы даже детям своим не могли сказать правду. Лгали, что их дед тоже погиб на фронте. В 1943 году мама пыталась узнать о судьбе отца, ей дали справку о том, что он умер от ран. Только в 1990 году мы узнали, что отец был расстрелян 11 декабря 1937 года и посмертно реабилитирован в 1989 году». В конце беседы добавила: «Вы знаете, на похоронах я была твердо уверена, что хороню именно своего родного отца». Двадцать лет кошмара, миллионы поломанных судеб... Когда извлекали останки, Иван Емельянович Лопатин звонил из Воронежа в Богучар и спрашивал у Н.Л. Новикова, не нашел ли он в расстрельной яме одной галоши? Люди рассказывали, что когда его отца вели на казнь, он потерял галошу. Об отце, Емельяне Егоровиче Лопатине, расстрелянном в Богучарской тюрьме 6 ноября 1937 года в возрасте 50 лет, Иван Емельянович узнал сам. Он проделал большую работу для того, чтобы узнать правду. В ходе его поиска обнаружился протест в порядке надзора в президиум Воронежского областного суда, датируемый 1956 годом. Его подавала мать Ивана Емельяновича. Под грифом «Секретно» постановление «тройки» подлежало отмене, а дело постановили прекратить. Прекратить через 19 лет после расстрела! За что покарали? В документах сказано: «Распространял провокационные слухи о голоде, клеветал на советскую власть и т.п.». Есть в деле и фамилии тех, чей донос поставил точку в судьбе человека. Иван Емельянович составил план-схему расположения расстрельных ям. Нечаянная эксгумация её подтвердила. А вот еще одно доказательство, того, что расстрелы в Богучарской тюрьме были. Это судьба семидесятиоднолетнего старика из села Полтавка. Он имел большую и дружную работящую семью. Возможно, своей смертью он спас сыновей от расстрела. Ведь уже доказано, что зачастую органы власти выполняли «разнарядку» на «врагов народа». Назара Ивановича раскулачили в 1930 году. Сохранился в архиве документ о его имуществе. Но этого оказалось мало, и 14 декабря 1937 года Полтавский Н.И. был расстрелян. До сих пор в селе Дьяченково есть колодец, который изладил Назар Иванович с сыновьями. Интересную интерпретацию слова «кулак» поведал Н.Л. Новиков: «Кулак. Так называли людей не за то, что они были жадными и зажимистыми, а за то, что он спал на кулаке, так как работал с утра до вечера, поздно ложился и рано вставал. Не наживешь хозяйства, лежа на печи». Семья Полтавского долгое время ничего не знала о его судьбе. В свидетельстве о смерти, как и у Е.Е. Лопатина. повторном, причина смерти – расстрел. Место смерти – г. Богучар. Богучарская тюрьма в 1920–1930-е годы работала в усиленном режиме. Но и в годы Гражданской войны она не пустовала. «После подавления одного из крупных казачьих бунтов, – вспоминает Наталья Поликарповна Михайленко, – в Богучар пригнали огромное число пленных казаков. Тюрьма была переполнена. Пленных держали в здании бывшей городской бани и в других крупных кирпичных постройках. Я была комсомолкой и стояла вместе с двумя парнями и девушкой в охране здания. У парней было оружие. Позже бунтовщиков крупными партиями расстреливали в песчаных оврагах за чертой города». Один из киногероев сказал вроде бы правильную фразу: «Вор должен сидеть в тюрьме». Я полностью с ним согласна. За преступлением должно неминуемо следовать наказание. Но ничем нельзя оправдать тот факт, когда жестокому наказанию подвергались невинные люди. Времена самых жестоких сталинских репрессий закончились, но народ, еще не оправившийся от Большого Террора, ждало новое испытание – война. Территория Богучарского района была оккупирована немецкими войсками с июля по декабрь 1942 года. До вторжения немцы бомбили Богучар три дня. Здания в городе на 60% были разрушены. Но тюремный замок устоял. Фашисты за короткий срок пребывания на Богучарской земле успели «похозяйничать» в местной тюрьме. В акте, составленном 12 ноября 1943 года о злодеяниях фашистов в селе Лысогорка Залиманского сельсовета, изложены факты ареста жителей села с последующим помещением в концлагерь. В декабре 1942 город был освобожден. Через некоторое время тюрьма заработала вновь. С 1948 года и до закрытия тюрьмы в 1960–1961 годах в ней работал охранником Федор Семенович Ващенко. О тюрьме этого периода он рассказал следующее: «После войны тюрьма находилась на окраине города. Сюда привозили на допрос пленного немецкого генерала. Вокруг тюрьмы стояли четыре вышки с охраной. Чуть выше тюремного двора бушевали заросли сирени. Дома для охранников строились вблизи тюрьмы. Вначале тюрьма была пересыльной, потом стала режимной. Сидели в ней и политические, и за бытовые преступления. В основном политические проходили по статье 58. Что-то сказал не так – давали 10-12 лет. За опоздание на работу получали 3 месяца тюрьмы, в течение которых днем работали на подсобном хозяйстве, а ночевали в здании. Было очень строго, запрещалась всякая передача информации с воли; газеты уничтожали, если кто-то пытался их передать. Помнится, был как-то бунт. Заключенные пели, стучали в стены и окна. Где-то в 50-е годы режим стал менее жестким». Последовавшая в 1953 году за смертью Сталина амнистия освободила часть узников. Ф.С. Ващенко рассказал, что в те годы в здании бывшей церкви открыли клуб. Работники тюрьмы, проводя свой досуг, ставили в нем спектакли. Жители города могли присутствовать на этих постановках. При тюрьме открыли школу для заключенных. Ближе к концу 50-х годов тюрьму сделали закрытой. Туда отправляли провинившихся «зеков». Окна в то время были закрыты так, что из них было видно только кусочек неба. Но сидели там уже не политзаключенные. Свое существование тюрьма прекратила в 1960–1961 годах После этого в ней были склады, открывался колбасный цех. А в здании бывшей тюремной больницы людям давали временное жилье. Сейчас здание находится в ведении Богучарского райпотребсоюза. Вот и вся история, которую мне пока удалось узнать о старинном тюремном замке. Копию своей работы я отдала в местный краеведческий музей. Пусть она будет маленькой лептой, внесенной мною в историю родного города. Я мечтаю о том, чтобы в старом здании тюрьмы люди создали музей-памятник. Не жертвам красного или белого террора, а просто памятник всем людям – жертвам великой смуты XX века. Тюрьмы должны служить правосудию, а не быть местом расправы с неугодными. Анна Лебедкина Воронежская обл., г. Богучар, школа-интернат для детей-сирот, 10 класс Научный руководитель: О.А. Клевцова 2011 г. Оригинал статьи ссылка | |
|
10.04.2014 в 14:17
3
3728
Мир вокруг нас
| |
| Всего комментариев: 2 | |||
| |||
0
